Спектакль «Волнение» — интервью без редактуры

Интервью — важная часть пиара известной личности. А когда эта известная личность интервью даёт очень редко, ценность таких материалов возрастает. Вместе с ней возрастает и волнение интервьюера. В Новгородском театре «Малый» в этом сезоне — спектакль «Волнение» режиссера Надежды Алексеевой — это возможность попасть на интервью к большой звезде.

Надо сделать небольшой экскурс в историю — пьесу «Волнение» Иван Вырыпаев написал специально для народной артистки СССР Алисы Фрейндлих в год 35-летия её службы в БДТ и 100-летия театра. С того времени адаптации постановки увидели зрителя во многих театрах страны, и новгородская сцена театра «Малый» также приняла историю знаменитой писательницы Ульи Рихте.

Спектакль пронизан волнением. Это сомнения в интервьюере Стива Ракуна (Олег Зверев), это раздражённость Натали Блуменштайн (Елена Федотова) на фотографа и журналиста, это переживания и трепет перед известной писательницей журналиста Кшиштофа Зелинского (Алексей Коршунов). Не волнуется, ну или не показывает этого, только фотограф Майкл (Алексей Тимофеев). И сама Улья Рихте (Любовь Злобина), звезда этой маленькой сцены в комнате манхэттенской квартиры.

Действие происходит в Нью-Йорке. Кшиштоф Зелинский наконец добился того, чтобы взять интервью у знаменитой американской писательницы Ульи Рихте и поговорить с ней о новой книге. Для него это интервью всей жизни. Для неё — интервью о жизни и смерти карьеры. Но об этом больше смыслят её литературный агент Стив и дочь Натали. Они тоже участвуют в их диалоге, заинтересованные в своём, «правильном», ходе интервью. И есть Майкл, фотограф, запечатлевающий знаменательное событие. Ему интересно посмотреть, во что выльется это противостояние азарта и ответственности. В повествование временами вливается голос, добавляющий новые русла к текущей истории.

Напряжение этого волнения копится до момента, когда Улья впархивает в комнату. Все усаживаются на свои места — и начинается интервью. С первого вопроса всё идёт не так, как запланировано. Комната в квартире на Манхеттене пропитывается волнением и почти ощущаешь запах виски, который пьёт писательница. К раздраженному жужжанию напряжения постепенно добавляется нервное тиканье.

Кшиштоф получает ответы на свои вопросы, помеченные Натали и Стивом как нежелательные: «Ведь в Америке запретных тем нет, есть только нежелательные». Но ответы — миф, а миф — это реальность. Реальность, которую создаёт Рихте своими словами. Она ловко манипулирует наивным Кшиштофом, облекая это в рамки творчества и сочинительства. Теряется понимание, где авторская выдумка, а где правда.

Звуковая атмосфера спектакля — это шум нью-йоркского дождя, навязчивое тиканье, колыбельные мотивы. Помимо этого, в игру вступает Голос — то ли рассказчик, то ли внутренний голос всех персонажей на сцене. Пока он говорит, все молчат, и только свет дополняет его слова.

В спектакле зритель будто подглядывает в панорамное окно нью-йоркской квартиры. И все время преследует ощущение — увидел то, что не должен был видеть. Здесь и интриги, и скандалы, и признания. Всё то, что обычно остаётся за кадром или не проходит редактуру. Зритель видит жизнь, какой она может быть, если правильно пользоваться словами. Каждое действие на сцене, каждая услышанная реплика будто цепляет на крючок — любопытства и волнения.

Волнение здесь невыносимое, необъяснимое, нешуточное. Волнение в любви, в творчестве, в искусстве. Эта постановка об «Авторе», о том, как он появляется. Эта постановка о мифе, о том, как он устроен. Это о человеке, который падает вверх. О человеке, который остаётся разобран на части.

Фото: Марина Воробьева