Диктатура костюма: как студенты НовГУ реконструируют исторические платья

Почему ещё в начале ХХ века не платья шились для женщин, а женщины подстраивались под платья? Как, восстанавливая старинную одежду, можно почувствовать себя детективом? Секретами реконструкции исторического костюма поделились студенты Гуманитарного института НовГУ Андрей Скатков и Мария Орлова, которые профессионально занимаются этим уже более десяти лет.

Андрей Скатков и Мария Орлова – дизайн-группа SAMO, художники по костюмам театра и кино, реконструкторы, коллекционеры, члены Творческого союза художников.

На данный момент Андрей учится на третьем курсе НовГУ по направлению «Документоведение и архивоведение», Мария на первом курсе по направлению «История».

Не упрощая

Интерес к реконструкции возник у Андрея и Марии во время учёбы в Театрально-художественном колледже в Москве. Это учебное заведение было создано в 1930-е годы для мастерских Большого театра и готовило костюмеров, гримёров, бутафоров и других специалистов сцены. Среди преподаваемых дисциплин был курс по истории костюма.

— Нашей задачей было брать за основу исторические образцы и упрощать их для театра, — вспоминает Мария Орлова. — Но со временем мы поняли, что гораздо интереснее не упрощать, а воссоздавать вещи такими, какими они были, разбирать их «анатомию», понять принципы, по которым они сделаны. И чем больше погружаешься в тему, тем больше понимаешь, насколько исторический костюм сложнее современной одежды. И это тоже очень интересно, тебе хочется попробовать, действительно ли это работает так, как это описано на портретах.

К слову, реконструировать приходится не только сами предметы одежды, но и технологии их изготовления – художники уверены, что качественно воссоздать старину можно только так.

— В определённый момент всех в мире реконструкции очень занимал корсет XVIII века, — говорит Андрей Скатков. — Он и сейчас стоит особняком в мире моды, и среди реконструкторов считается высшим пилотажем, если у тебя получилось правильно его сделать. Помню, как я делал такой корсет впервые. Когда я обратился к выкройке, я осознал, что вообще не понимаю, что здесь происходит: где вытачки, как строить изделие… В итоге делал тот корсет я больше «по ощущениям». Но за последние 15 лет реконструкторам удалось шаг за шагом восстановить изначальную технологию его изготовления – благодаря большому количеству научных исследований, экспериментов, благодаря тому, что открылось множество подлинных корсетов в частных и музейных коллекциях. И вот когда ты полностью можешь отследить эту непривычную для нас технологию, ты понимаешь, что она на самом деле очень разумна, что этот предмет имеет смысл шить только так и никак иначе. И только таким образом он может быть восстановлен в аутентичном виде.

Топ исторических фильмов с отличной работой костюмеров, по мнению Андрея Скаткова и Марии Орловой:

- «Опасные связи» (1988)

- «Барри Линдон» (1975)

- «Джейн Остин» (2007)

- «Джейн Эйр» (2011)

- «Час свиньи» (1993)

Диктатура костюма и мешочки с лавандой

Реконструкторы восстанавливали вещи самых разных эпох и стран, как аристократические, так и этнографические костюмы, иногда — церковные облачения. Самый старый исходник, с которым когда-либо работали Андрей и Мария, находится в работе сейчас – это костюм Гарция Медичи (XVI век). Самый «молодой» — женский летний костюм 1991 года.

Чаще всего работать приходится с одеждой XIX — начала ХХ веков. Как отмечает Андрей Скатков, именно костюм рубежа веков, по большому счёту, сформировал технологию создания театрального костюма. Всё, что наработал материальный мир костюма в течение XIX столетия, осталось жить в театре в своей упрощённой версии.

— Мода той эпохи предполагала значительную «несвободу», особенно для женщины, — говорит Андрей Скатков. — В поисках эстетического идеала она пренебрегала естественной природой человека, его анатомией и физиологией. Если посмотреть на манекены XIX века – они похожи на какие-то космические формы, людей с такими параметрами просто не существует. Платья шились по «идеальным» меркам, а задачей женщины уже было «подогнать» себя под эти мерки – например, с помощью того же корсета.

Часто Андрей и Мария выступают не только мастерами, но и моделями, демонстрируя костюмы на выставках и открытых лекциях.

— Надевая исторический костюм, безусловно, я получаю необычный телесный опыт, — рассказывает Мария Орлова. — Тело начинает считывать рамки, обусловленные кроем костюма той или иной эпохи. Во многом это дело привычки. На лекциях меня часто спрашивают о моём самочувствии в корсете, думая, что это может приносить боль или влиять негативно на моё здоровье. Также костюм диктует определённую пластику тела, это очень хорошо заметно на исторической живописи, позы героев выбраны совсем не случайно, а продиктованы корсетом, воротником, галстуком и так далее. С другой стороны, такие выставки выполняют образовательную функцию, позволяют вживую увидеть вещи, которые остались только на картинах и фотографиях.

К слову, встречаются в одежде XIX века и элементы, совсем уж непривычные современному человеку. Например, была распространённая практика вшивания подушечек, подкладок в область декольте или в подмышки. Это не всегда было связано с желанием увеличить формы – часто такие подушечки выполняли гигиеническую функцию, впитывая пот. Так, в одном из платьев, с которыми работали Андрей и Мария, они обнаружили мешочки в форме полумесяца, наполненные лавандой.

«Пересадка органов» и изнанка красоты

За годы работы у реконструкторов сформировалась собственная коллекция подлинных исторических костюмов. Как отмечают Андрей и Мария, она бывает просто необходима – в процессе работы приходится постоянно сверяться с подлинником.

Часто в руки реконструкторов попадают руинизированные вещи, которым удаётся дать новую жизнь. Например, корсет 1910-х годов – из него извлекли всю дорогую фурнитуру и «пересадили» в новую ткань. Ткань, кстати, подходит не любая – она должна быть такой же, как прежняя, или максимально приближена к ней.

Один из самых увлекательных проектов в практике Андрея и Марии – реконструкция вечернего платья 1910-х годов. Это было платье одного из известных модных домов, расшитое кружевами и пайетками, на шёлковом чехле, который был в очень плохом состоянии.

— Это довольно типичная ситуация для исторического костюма — когда один материал сохранился, а другой разрушился, — объясняет Андрей Скатков. — Эту вещь в итоге мы разобрали до основания, просто на полотна. Заменили всю внутреннюю часть, практически создав новое платье, но нам удалось найти максимально точные материалы, близкие к оригинальным. С ним ещё была связана небольшая запутанная история. Это платье сделано, по современным представлениям, чудовищно в плане технологии, просто варварски. Принцип вечернего платья той эпохи заключался в том, что с лицевой стороны должно быть всё идеально, и там действительно всё выглядит потрясающе. Но как сделана изнанка — вообще никому было не важно. Например, поверху идёт оборка, и ты видишь, что с изнанки она кривая. Очень кривая. С одной стороны четыре сантиметра, с другой два — прямо видно, как на заказчице накалывали, потом подвернули, отрезали, поняли, что отрезали много, не стали переделывать... В таком духе всё. И вот к внутреннему лифу было пришито кружево. И когда я смотрел уже разобранные куски, я понял, что кружево на шести разных деталях лифа пришито абсолютно по-разному. Причём пришито совершенно бесполезно, не нужно ни для чего, кроме эстетики. Зачем? У нас появилась версия, что, поскольку работа была сделана впопыхах, таким образом ателье «подсластило пилюлю» заказчице, украсив платье внутри какими-то кружевными элементами.

Как стать реконструктором

Какие навыки нужно получить, чтобы стать реконструктором костюма? Как отмечают Андрей и Мария, это достаточно узкоспециальная и трудозатратная сфера. Для старта идеально подойдёт театрально-художественное учебное заведение, но в дальнейшем потребуется много заниматься самообразованием. В частности – изучать материаловедение, так как исторические ткани сильно отличаются от современных.

— Первым делом придётся «забыть всё, чему тебя учили» в современных реалиях, — говорит Мария Орлова. — Потому что исторический подход к крою и шитью кардинально отличается от современного. Дальше у тебя только один путь – постоянно развивать насмотренность, знакомиться с подлинниками, сравнивать их с живописью… Это достаточно интересный процесс: на картине мы видим уже полностью собранный образ, и наша задача – разложить его на компоненты. Это почти детективная работа. Важно также знать исторический контекст, базовые основы искусствоведения. Для углубления этих знаний я и поступила в Новгородский университет. Высшего образования у меня не было – только среднее специальное. Хотелось дополнить академическое образование, чтобы систематизировать полученные знания. А с директором Гуманитарного института Даниилом Крапчуновым мы были лично знакомы – читали доклад о реконструкции северного косоклинного сарафана XIX века в стенах Томского государственного университета на мероприятии, организатором которого он был. В качестве образования в НовГУ я была уверена, так что решила поступать сюда.

К слову, иногда мастерство реконструктора приводит к курьёзам. Например, картуз, сделанный Марией Орловой для её дипломного спектакля «Касатка» по пьесе Алексея Толстого, был в дальнейшем ошибочно признан подлинным. Изготовлен он был по дореволюционной технике.

Фото из личного архива Андрея Скаткова и Марии Орловой, cvetamira.ru.