Внимательно прослушиваю почти двухчасовую диктофонную запись — интервью с главным торакальным хирургом Новгородской области, доктором медицинских наук, профессором, заместителем директора ИМО НовГУ, заслуженным врачом РФ Рушаном Сулимановым. Когда я в последний раз так часто в ходе разговора употребляла слова «невероятно» и «потрясающе»? Мы много говорили о хирургии будущего, о том, как работает наш мозг, о жизни после смерти, о Боге и, конечно, о коронавирусе. И это тот случай, когда хотелось говорить с человеком без остановки.
— Давайте сразу про главную тему 2020 года — коронавирус, и уже не будем больше об этом. Мы когда его победим?
— Я убеждён, да и есть статистика по развитию инфекционных заболеваний, что пока 70% людей не переболеют коронавирусом, пандемия не закончится. Но я призываю не сидеть и не ждать, а заниматься своим здоровьем на уровне профилактики. Ведь можно, грубо говоря, прятаться много лет в бункере, но это бесполезное занятие. У человека должен выработаться иммунитет.
Нужно обратить внимание на естественную защиту организма. Чтобы если и перенести заболевание — то как можно легче. Рассказываю на своём примере. Так я делаю уже много лет.
Итак, по понедельникам я не ем. Мой организм занят процессом аутофагии, иными словами — уборкой, а не перевариванием пищи. Каждое утро промываю носоглотку и ротоглотку раствором из 1/3 чайной ложки соли, 1/3 чайной ложки соды и 3 капель йода. Тем самым я снижаю уровень скопления бактерий в этой части организма. И, разумеется, ежедневные физические нагрузки, баня раз в неделю круглый год, обливания холодной водой. Конечно, не курю. Употребление алкоголя — крайне редко и в небольших количествах. Алкоголь убивает слизистую кишечника, где как раз и образуется наш иммунитет. Поэтому человек, выбирая сидение на диване и поедание вредной пищи, должен понимать, что за это удовольствие придётся платить здоровьем.
— А разве заниматься спортом и правильно питаться — не удовольствие? Почему здоровый образ жизни у большинства людей ассоциируется с ограничениями?
— Человек всегда находится между двумя мощнейшими чувствами — страданием и удовольствием. Однако есть точное разделение: здоровье — это удовольствие, болезнь — это страдание. И человек должен двигаться в своей жизни в сторону удовольствия. Но это непросто. Это должна быть осознанная жизнь. Человек должен постоянно пополнять свой багаж знаний, чтобы жить в удовольствие.
— Разве нужно много знаний, чтобы вести здоровый образ жизни? Всё же на поверхности: не пей, не кури, занимайся спортом...
— На самом деле это не так просто. Успех определяется волей и воображением. У многих людей не хватает воли. А что такое воля? Это доминанта в голове. Вообще, всё, что с нами происходит или не происходит, — процессы, связанные с нейропсихологией.
Проще говоря — всё в голове. Нужно умело организовать свой мыслительный процесс. Нужен определённый настрой. Всегда надо включать воображение. Чем больше вы будете задействовать в работе в одном направлении нейронные связи, тем больше будет ваше стремление и ваша воля.
— Почему у одних есть эта самая сила воли, а у других — нет?
— Всё дело в генетике и среде обитания. Ребёнок до пяти лет формирует своё сознание и жизненные установки, впитывая всё то, что происходит в его окружении. Ребёнку нужно создать соответствующие условия — в том числе личным примером родителя. А нашим людям слово «лень» знакомо не понаслышке. И я убеждён, что наша «гоголевская лень» объясняется удовлетворением основного инстинкта с наименьшими затратами.
Я убеждён, что каждый человек талантлив, нужна определённая среда, чтобы его раскрыть.
— А как работает ваш мозг? Вы профессионал в медицине и любимый преподаватель у многих студентов...
— Вот смотрите, я очень быстро оперирую. Для примера: врачи в Питере за 3,5 часа удаляют долю лёгкого, я это же сделаю за полчаса — сорок минут. Мой мозг так работает, так даёт мне сигналы. Я мыслю образами и никогда не пренебрегаю никакой информацией.
И я люблю саму жизнь. Меня воспитали в любви! Мама всегда меня называла «алтыным», по-татарски — золотой. Это была такая среда, я не мог вырасти другим. И любовь передаётся, я убеждён. И я передаю любовь людям.
— Вы сразу решили, что будете хирургом?
— Ну, сначала я просто решил стать врачом. Мудрая мама заметила, что мне интересно возиться с живыми существами — лягушками, пауками. А механические игрушки меня не интересовали. Мама стала меня направлять, чтобы я стал врачом. После пятого класса я начал читать ботанику, биологию, химию. Готовился к вступительным экзаменам. И я был первым из маленькой татарской деревни в Нижегородской области, кто поехал учиться на врача в тогдашний Горький.
По традициям татарской семьи младший сын остаётся жить с родителями. Младший сын у нас — я. Приехал на практику после 4-го курса в свою деревню, и у меня была в голове схема: остаться работать в районе участковым терапевтом.
Но наш уважаемый фельдшер Антонина, увидев меня и узнав о моём решении, сказала: «Какой терапевт? Только хирург!» И тогда у меня что-то переключилось.
— Однако, как женщины повлияли на ваш выбор...
— Да. И после 4-го курса я поменял полностью направление: хирургический кружок, по ночам делал операции. Будучи студентом уже вырезал первый аппендицит. И это меня так потрясло, что несколько дней просто парил над землей. И я был очень ответственным уже тогда. На всю жизнь запомнил случай — будучи ещё студентом, забыл вытащить резиновый дренаж из раны. Вспомнил об этом ночью и уже до утра не уснул. Еле дождался рассвета. Примчался при первой возможности, всё исправил, всё хорошо было. Тогда же работал медбратом, дежурил. И когда была моя смена — в отделении был праздник. Я всем помогал, доставал нужные лекарства, делал всё, что мог. По-другому я не умею.
— Как вы приехали в Великий Новгород?
— По жёсткой системе распределения, которая тогда была в вузах, варианты были остаться в Горьком, но работать на скорой терапевтом. Но я хотел быть именно хирургом. Пошёл к ректору, сказал ему, что хочу быть хирургом и готов поехать куда угодно. Сказали — выбирай: Тамбов, Коми или Великий Новгород. Я быстро всё прокрутил в голове, посмотрел, где на карте Великий Новгород, — и согласился. Написали направление в городскую больницу. Это был 1979 год. Сюда приехал, а начальник отдела кадров говорит: мест нет, поезжай в Боровичи. А я на своём настоял — написано же в направлении: «Хирург. Новгород». Так остался работать под руководством заведующего отделением Александра Ивановича Гузеева, моего учителя! Мой рекорд в первый год работы без перерыва в операционной и на смене — 5 суток. Меня стаскивали с дивана в ординаторской, и я шёл оперировать. Спустя год работы меня оставили в отделении хирургом. Мне тогда было 22 года.
— Сначала вы просто работали хирургом. А специализация «торакальная хирургия» когда появилась?
— Будучи студентом, я помогал писать диссертации, для которых мы проводили операции на собаках. Самостоятельно выполняли манипуляции на сердце, лёгких. Мне очень понравилось, и я захотел продолжать в этом направлении. Я постоянно об этом думал, изучал эту тему. И вот она — материализация мысли, в которую я верю и убеждён, что она работает. Мне поступило предложение из областной больницы, из отделения торакальной хирургии. Конечно же, я пошёл. В 30 лет я стал заведующим отделением. Много чего внедрил в работе. К 60-летию отделения сделал научную работу «Интеграция практики, образования и науки». Практически по каждому серьёзному направлению у нас есть свои наработки и патенты.
— Хирургия как наука развивается динамично?
— Конечно. Хирургия на вершине по темпам своего развития. Все технологии и вся наука, все новейшие материалы и методики, в общем, всё, что изобретает человечество, — всё идёт в хирургию. Нет ничего ценнее человеческой жизни. А я даже представить не мог, когда начинал работать хирургом в 80-е, что прогресс дойдёт до такого уровня.
— Какой будет хирургия будущего?
— Мы с коллегами часто это обсуждаем. Травматология в виде хирургии останется, а вот плановая хирургия будет постепенно уходить. Вот пример моих действий как торакального хирурга: я смотрю на снимок, потом во время операции разрезаю ту опухоль, которую вижу на снимке. Затем отдаю то, что вырезал, гистологу, и он делает анализ. Таким образом выясняется клеточный состав того, что я вижу на снимке, и становится понятен алгоритм действий. Все эти этапы можно перевести в цифровой формат, и искусственный интеллект будет диагностировать лучше рентгенолога. Над этим сейчас работают наши аспиранты.
— То есть не нужно будет разрезать опухоль, чтобы понять — удалять её или достаточно лечения медикаментами?
— Да, искусственный интеллект поставит диагноз, используя алгоритмы и знания хирурга и гистолога, например. Прогресс в диагностике будет колоссальным. И, конечно, будут использоваться нанотехнологии в инструментах хирурга. Даже можно сказать, появятся хирургические гаджеты — и это позволит свести к минимуму внешнее вмешательство в организм человека.
— Ну а сохранится ли профессия хирурга в будущем, если столько всего в операционной будет делать искусственный интеллект?
— Никогда ни один искусственный интеллект не заменит хирурга. Потому что столько анатомических вариаций невозможно заложить ни в одну программу. А аппарат искусственного интеллекта не обладает пока интуицией профессионального хирурга. Есть такое понятие неопределённости в математике. Представьте стакан, который падает на пол и разбивается. Никогда нельзя точно сказать, на какое количество осколков он разлетится. Так и в хирургии. Например, варианты сосудистого русла чрезвычайно многообразны. И хирург часто принимает решение мгновенно, чего пока не сможет сделать ни один цифровой аппарат.
Да и как машина сможет работать без человека? Её как минимум нужно включить, обслуживать...
— Врач имеет право на ошибку?
— В обществе людей мы всегда договариваемся об общепринятых условиях. Исторически люди договорились, что есть необходимость кому-то оперировать. И договорились о том, что процент ошибок в любых процессах, будь то практика или научные исследования, существует. Более того, это заложено природой. Это законы природы. Есть вещи, которые выше уровня ума и анализа. Человек не может быть всемогущим. И врачи — не боги. В каждой больнице и в каждом отделении больницы заложен процент летальных исходов. Конечно, мы стремимся его снижать.
— А вы верите в Бога?
— Нам нельзя без Бога. Если Бога нет, то, значит, всё позволено. А это страшно.
— Вы видели, как умирают люди?
— Видел, я же 42 года работаю. Люди по-разному умирают. Иногда люди настолько чувствуют, что они сейчас умрут... Иногда они громко об этом заявляют, как будто с кем-то общаются, и покидают земную форму жизни.
— Вы верите в жизнь после смерти?
— С точки зрения религии — да. По нашему вероисповеданию, земная жизнь не имеет большого значения. Всё там, после неё. И за время проживания нужно очиститься от всего плохого, потому что там тебе зададут главный вопрос: «Ты любил?» А любовь — это Всевышний. С точки зрения здравого смысла тело перестаёт функционировать, но по закону вселенной, информация никуда не исчезает.
Вид из окна Новгородской областной клинической больницы
— То есть ничто просто так не исчезает? Одна энергия переходит в другую и так далее?
— Вот давайте проведём такую аналогию временную. Возьмём историю вселенной и примем её за 365 дней. Тогда наш временной отрезок в ней — 31 декабря, 23 часа 59 минут и 57 секунд. Вы понимаете, как это мало? Как мало нам отведено? А мы валяем дурака, выясняем, кто круче. Вселенная существовала миллиарды лет до нас, сейчас с нами и еще миллиарды лет будет после нас. За микроскопическое время нужно успевать созидать, а не разрушать. Всё уже когда-то было, об этом писали и учёные, и гениальные писатели. И мы уже когда-то были и будем ещё.
— Кто такой успешный врач?
— Я бы сказал про успешного человека. Так вот, успешный человек — это открытый к любым идеям человек, который стремится познать. Вы поймите, вся информация уже есть, просто нужно уметь пользоваться этими знаниями. Пробовать, соединять, ненужное отсекать. Так появляются идеи, с которыми люди достигают успеха в своей работе.
— Что бы вы сказали тем, кто хочет стать врачом?
— Я начинаю вводную лекцию в университете для будущих врачей всегда с того, что говорю с ними о нравственном здоровье самого врача. Я им говорю, что деньги решают многое, но не всё. Законы, придуманные людьми, не могут быть выше законов самой жизни. Вам, будущим врачам, дано право продлевать и спасать жизни людей — это самое святое! И я убеждён, что если ты делаешь хорошо и правильно своё дело, то Всевышний поможет и даст больше времени пожить пациенту, а вместе с ним и тебе!
